*Primordial-Alliance*®

ВЫГОРАНИЕ ПЕРСОНАЛА. ВЫГОРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. ВЫГОРАНИЕ ДУШИ

(Фрагмент из подготовленной к печати книги Л.А. Китаева-Смыка «ПСИХОЛОГИЯ СТРЕССА — 2: ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ СТРЕССА». Второе издание переработанное и дополненное. Опубликовано в журнале «Вопросы психологии экстремальных ситуаций», 2007, № 4, с. 2-21)

Только ли чрезвычайные экстремальные события и продолжительные неблагоприятные условия сосуществования меняют отношения между людьми? Нет. И при спокойной, казалось бы, благополучной жизни взаимодействие людей может катастрофически ухудшаться.

В 70-х годах XX века произошло удивительное научное событие: возникло новое научное направление изучения стресса. Началось с того, что стали поступать жалобы на работников службы психологической и социальной поддержки, рабочая обязанность которых – налаживать рабочие контакты и облегчать тяжелое психологическое состояние людей, попавших в беду, уменьшать их стресс, помогать советами и душевной беседой. Из-за этих жалоб и обид консультирующие организации и психотерапевтические клиники стали терпеть убытки. И вот, тогда была выявлена особая форма «болезней стресса», своего рода «болезнь общения». Ее называли впечатляюще: «выгорание персонала», «выгорание личности», а потом короче – «выгорание». Предложил этот термин Фройденбергер [Freudenberger H.J., 1974]. Однако, термин широко вошел в научную литературу и психотерапевтическую практику после многочисленных публикаций Кристины Маслач (Маслах) [Maslach C., 1976; 1978 (а); 1978 (б); 1981; 1982 и др.].

Методика диагностики «выгорания», предложенная Кристиной Маслач [Maslach C., Jackson S.E. 1981] была проанализирована и уточнена [Krowinski W.J. 1981]. Затем было разработано несколько опросников для определения глубины и формы «выгорания» [Emener W.G., Luck R.S. 1980 и др.].

Главная причина «выгорания персонала» – психологическое, душевное переутомление от профессионально вынужденного общения. Особенно быстро и заметно оно наступает при чрезмерной нагрузке у людей, которые по долгу службы должны «дарить» клиентам тепло своей души. Жертвами «выгорания» в первую очередь оказываются психотерапевты (!), учителя, врачи и продавцы, т. е. профессионалы общения, призванные и обученные вежливо и душевно обслуживать других людей. «Выгорание – плата за сочувствие» – так назвала Кристина Маслач свою книгу. В ней кратко и лаконично представлены результаты обширных исследований этого печального явления [Maslach C., 1982]. Ее открытие возможности по новому видеть проблемы стресса, с учетом его влияния на способность людей к общению, сразу было подхвачено множеством ученых и психологов-практиков во всех странах. Внимание к феномену «выгорание» под знаменем Кристины Маслач возрастало. Этой проблеме посвящались конференции, сборники статей [Pain W.S. (ed.) 1982; Farber B.A. (ed.) 1983; Pines A., Maslach C. (eds.), 1979; Maslach C., Jackson S.E. 1982; Reid K.E. (ed.), 1979; Jones J.W. (ed.), 1981; Gillespie D.F. editor. 1986 и др.] и монографии [Maslach C., 1982; Cherniss C. 1980; Edelwich J., Brodsky A., 1980; Pines A.M., Aronson E., Kafry D. 1980; Veninga R.L., Spradley J.P., 1981; White W.L. 1979 и др.]. В восьмидесятые годы внимание к концепции выгорания и термин burnout потеснили термин stress со страниц сотен научных публикаций и диссертаций в англоязычных странах.

Сразу была замечена подверженность «выгоранию» администраторов всех уровней [Vash C.1980]. В последние два десятилетия «выгорание персонала» стало бичом российского бизнеса. Оказалось, что сотрудники, работающие с клиентами (менеджеры, продавцы-консультанты, банковские служащие), т.е. низшее звено организационной структуры фирм, почему-то быстро теряют способность «привлекательно» общаться с людьми, нанося этим заметный финансовый ущерб своей организации. [Агапова М.В., 2004; Константинов А.Е., 2005 и др.] Но особенно опасно «выгорание личности» сотрудника правоохранительных органов, наделенного возможностью своевластно обращаться с людьми [Maslach C., Jackson S.E. 1979; Lester D. 1986; Буданов А.В., 1992 и др.]

Интересно посмотреть, как формировался термин «выгорание». Сначала писали: «staff burned-out», что-то вроде – «окончание горения (воодушевления) персонала», работающего с людьми (пациентами, клиентами). Потом Кристина Маслач стала использовать новый термин: «burnout» («выгорание»), т.е. своего рода английскую аббревиатуру [Alexandr R.J.1980]. Мной эти термины были дополнены выражениями: «выгорание личности», «выгорание души» [Китаев-Смык. Л.А., 1989].

В советской психологии никак не приживался термин «выгорание личности». Согласно идеологическим установкам, господствовавшим при коммунистической власти, личность «советского человека», воодушевленная «ленинским учением» – несокрушима и не может «выгореть». Как только ни переводилось на русский язык слово «burnout»: «эмоциональная слабость», «психологическое истощение» и т.п. После моей нашумевшей публикации в 1989 г. стали использовать словосочетание «выгорание эмоций», будто не замечая, что это лишь один компонент синдрома «выгорание личности». Часто пишут: «профессиональное выгорание», подчеркивая результат – ухудшение работоспособности, упуская главное – деформацию личности профессионала.

 

1. Три формы-фазы «выгорания»

Многочисленные проявления «выгорания» можно свести к трем формам.

А. «Уплощение эмоций»

 

Как произошло открытие этого нового направления учения о стрессе? Заметили, что у некоторых психотерапевтов и психологов-консультантов на фоне утомления возникает, как бы, стремление лучше работать с пациентами: душевнее беседовать, проникновеннее, даже «по-родственному» общаться с ними. Однако, это было не повышение качества их работы, а результат невольной попытки продолжать хорошо, качественно работать, вопреки утомлению.

Молодая психолог-консультант К. Маслач (в г. Пало-Альто, Калифорния, США) заметила, что:

а). Именно с такого гиперэмоционального сопереживания с пациентом, клиентом начинается дисквалификация персонала.

б). Невольно манифестированное «сверхсочувствие» вскоре сменяется приступами равнодушия к пациентам. Потом оно овладевает психотерапевтом (или другим профессионалом, работающим с людьми) каждый раз, как он входит в свой рабочий кабинет. Но при этом еще возможны эмоциональные всплески и негативные (приступы рассерженности или обиды), и позитивные (неожиданная радость, умиление).

в). И, наконец, у такого первоначально отличного профессионала, если он продолжает напряженно работать с людьми, безэмоциональность, равнодушие ко всему становится, увы, навязчиво-болезненной чертой характера, вернее, его личности. У него происходит «уплощение» эмоций, когда исчезает острота чувств и сладость переживаний. Вроде бы все нормально, но… скучно и на душе тошно. Не волнуют ни пламя заката, ни переливы птичьего щебета. Ослабли чувства к самым дорогим и близким людям. Даже любимая пища стала грубой и пресной.

Но не только в этом проявляется деформация психики при «выгорании» человека, работающего с людьми.

 

Б. «Конфронтация с клиентом»

Кистина Маслач обратила внимание на то, что некоторые психотерапевты в периоды кратковременного отдыха во время рабочего дня, беседуя с коллегами, начинают пренебрежительно, а потом и с издевкой высказываться о своих пациентах. Возбужденные или утомленные необходимостью сдерживать свой внутренний протест против душевных затрат психотерапевты разряжали агрессию: «Сегодня такой придурок ко мне пришел, что я …», «Эта, что у меня была, сама стерва, а хочет, чтобы все ей угождали» и т.п.

Позднее динамика этого компонента «выгорания» была систематизирована.

а). Первоначально после вспышек усердия и желания как можно лучше обслуживать клиентов, возникает застойное переживание обиды на несправедливость поначалу из-за конкретного события. Потом это чувство становится постоянно гнетущим: это переживание обиженности на, якобы, недостаточное одобрение начальства, на неблагодарность клиентов, на то, что «за такую работу платят мало денег».

«Выгорание» ведет профессионала к тому, что он игнорирует клиентов, потом уклоняется от работы с ними (частые перекуры, перерывы за чашкой кофе), потом возникают отгулы, прогулы, отсутствие «по болезни».

б). Если «выгорающий» человек вынужден все дальше работать с людьми, то он начинает чувствовать стойкую неприязнь к клиентам(пациентам, покупателям, ученикам и др.).

в). И вот ему не удается скрыть свое раздражение и происходит взрыв: он выплескивает из себя озлобленность. Ее жертвой, как правило, становится ни в чем не повинный человек, который ждал от профессионала помощи или хотя бы участия.

Пациенты отказываются от этой психотерапевтической клиники, она терпит убытки. Этот компонент выгорания персонала был назван «конфронтацией с клиентом».

 

В. «Потеря ценностных ориентаций»

 

Третья форма симптомов «выгорания» наиболее социально и экономически опасна, хотя начало ее (как и двух других) не предвещает плохого:

а). Первоначальные симптомы «выгорания» могут проявляться в том, что при общении с клиентами и сослуживцами у человека возникаетнавязчивое недоверие к их высказываниям. Оно может чередоваться или сочетаться с недовольством собой, с ощущением снижения своей компетентности в работе.

б). Далее такой человек склонен во всем новом сразу находить негативные стороны (ошибки, недолжное поведение); он сразу обращает внимание на недостатки вещей, предвестники опасности и т.д. «Выгорающему» его навязчивая критичность кажется достоинством, он якобы «стойкий борец за качество». Нет! Акцентируя внимание лишь на плохом, он стал «давителем» хорошего, так как лишает людей права на ошибки, на инициативу. «Выгорающая личность» портит всем настроение и климат в коллективе, заражает его «выгоранием»

в). Такого человека все чаще охватывает мучительное ощущение своей несостоятельности: «Я не состоялся как профессионал». «Выгорающий» может пытаться сменить работу. Но если и там он будет работать с людьми, то «выгорание его души» лишь на короткое время, казалось бы, прекратится, однако потом оно будет только углубляться.

Завершает нарастание этой формы «выгорания» утрата представлений о ценностях жизни, т. е. состояние, в котором человеку стало «на все наплевать». Он по привычке может сохранять и апломб, и респектабельность, но приглядитесь к нему. У него пустой взгляд и ледяное сердце. Мир для него безразличен.

* * *

Многие исследования показали, что три описанных выше формы «выгорания» протекают одновременно, но, все же, первоначально более заметна «сверхдушевность». На втором этапе часто доминирует конфронтация с клиентом. На завершающем этапе наиболее тягостным последствием «выгорания» всегда становится потеря ценностных ориентаций.

Таким образом, «выгорание» складывается из трех форм-фаз. В реальности у людей с разными характерами с учетом множества видов профессионального обслуживания клиентов можно встречать большое разнообразие сложных сочетаний симптомов и динамики «выгорания». Давид Гилеспай по моей рекомендации исследовал различия между активной и пассивной формами выгорания [Gillespie D.F. 1981].

Многочисленные последователи Кристины Маслач находили «выгорание» у любых профессионалов, работающих с людьми: врачей, психологов, учителей, продавцов, полицейских, чиновников, работающих непосредственно с населением. В последние десятилетия «выгорание личности» диагностируется и у чиновников, работающих не с живыми людьми, а только с документами, исходящими от них. Тут уж не люди, а их фантомы истощают души обслуживающего персонала.

«Выгорание» может быть и у кого-то из родителей в многодетных семьях, у воспитателей и нянечек в яслях и детских садах. Можно ли представить что-либо трагичнее, чем беду и муку малыша, на которого обрушивается «конфронтация с клиентом» «выгоревшей» воспитательницы или, еще хуже, – матери. Но ведь и сама «выгорающая» мать – тоже жертва «социального террора», деформирующего население [Harrison W.D. 1980, и др.].

* * *

Знание сложной картины «выгорания» не дает нам понимания, каковы его глубинные психологические механизмы. Что же такое «выгорание» души? К ответу на этот вопрос приближает суждение выдающегося мыслителя второй половины XX века В.И. Володковича: «Человек живет в мире иллюзий и не может без них. Они в основе веры, надежды, любви. Выгорая душой, человек лишается иллюзийналичия веры, надежды, любви. Сначала тает вера, и человек наполняется чувством своей безотчетной несчастности. Потом улетает надежда. У человека возникает наплевательское отношение ко всему. Последней покидает человека любовь, а вместе с нею он теряет смысл жизни. Только перебравшись в новый жизненный ареал, кардинально отличающийся от прежнего, выгоревший человек может быть спасен новыми иллюзиями» [Володкович В.Л., 2007].

 

Г. «Выгорание» заразительно.

Вы могли видеть в магазине рядом с немолодой «выгоревшей» продавщицей, злобно кричащей на покупателей, молоденькую, но столь же скандальную ее помощницу. Это не постепенно, а быстро «выгорающая личность», так как она «заразилась» у старшей. Заражаться «выгоранием» можно по-разному, оно возникает как:

– подражание более опытному, но выгорающему профессионалу («обезьяний эффект»);

– следование новичка традициям группы «выгорающих» работников («стадный эффект»);

– заражение «выгоранием» может быть из-за представления о пользе его симптомов («прагматический эффект»);

– «выгоревший», озлобленный на всех и на себя начальник нередко «натаскивает» помощника быть таким же, как он. Поощряемые агрессивность, грубость, чванство подчиненного в общении с клиентами, как бы оправдывают эти пороки у самого начальника, даже создают у него сладострастное удовлетворение. Такой тандем особо опасен при авторитарных властителях, почти любящих и поощряющих в подчиненных отблеск своей бесчеловечности и жестокости («изуверский эффект»).

«Выгорание» может охватить почти всех сослуживцев. Они становятся сначала активными циниками, грубиянами, потом – мрачными пессимистами. И все начинают думать, что здесь собрались плохие люди. Нет! Они были хорошими, но «выгорели».

 

Д. Разные пути выгорания

 

Основательница изучения «выгорания личности» Кристина Маслач пришла к признанию того, что этот синдром может возникать не только из-за психического истощения в процессе профессионального общения с людьми. Другим важным фактором, провоцирующим «выгорание», становится длительный конфликт душевных, психических потенций человека с условиями их реализации в жизни. Эти два пути выгорания могут сочетаться, усугубляя и ускоряя деформацию личности. После нескольких десятилетий изучения этого синдрома К. Маслач обращает внимание на шесть ведущих к «выгоранию» форм несоответствия личности человека требованиям и условиям его профессиональной деятельности [Maslach K. Schaufeli W.B. Leiter M.P., 2001 др.].

1. Первейшей причиной такого конфликта становится несоответствие требований к работнику с его возможностями. После первых искренних и напряженных попыток делать наилучшим образом все, что требуется, понимая, что это не удается, человек работает хуже, чем мог бы. Ощущение своей неспособности и низкого качества результатов труда, угнетая, препятствует оптимальной самореализации. Возникает и прогрессирует деформация личности.

2. Возможны и противоположные обстоятельства, ведущие к «выгоранию», когда жажда самостоятельности профессионала постоянно наталкивается на ограничения условиями деятельности. Первоначальный энтузиазм сменяется ощущением угнетенности, возникает представление о своей бесполезности. Появляется оскорбленная озлобленность не только по отношению к начальству, но и к клиентам (пациентам, покупателям, ученикам и т.п.). Появляется безответственность к своим профессиональным обязанностям.

3. К. Маслач обращает внимание на то, что несоответствие вознаграждения ожиданиям работника, субъективно оценивающего свой трудовой вклад в успехи и доходы фирмы, ведет к «выгоранию» людей определенного типа.

4. Важную, часто критическую роль, в прогрессировании «выгорания» играет отсутствие (утрата) положительной поддержки сослуживцами: из-за их «выгорания», или их производственной изолированности, либо же из-за их отличий (этнических, культурных, социальных, экономических).

5. Причиной «выгорания» у профессионала, работающего с людьми, может стать ущемление чувства справедливости не только к нему, но и к другим членам коллектива: непризнание заслуг, унижения, издевательства. Это ведет к «выгоранию», если человек не находит сил и права активно противостоять несправедливостям.

6. Важной причиной «выгорания» в некоторых профессиях становится несоответствие между морально-этическими принципами человека и тем, что от него требуется делать во время его профессиональной деятельности. Такое несоответствие возможно у работников в «силовых» ведомствах: у полицейских, военных, спасателей, миротворцев, когда они вынуждены применять в боевой, в критической обстановке, при катастрофах приемы, методы, кажущиеся негуманными, аморальными с позиции граждан, живущих в «мирное время», в благополучии благоустроенной жизни, незаметно охраняемой профессионалами-силовиками.

Итак, К. Маслач и другие исследователи «выгорания личности» утверждая, что оно отличается от посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) тем, что возникает без предшествующего заметного, интенсивного стрессового эпизода, признают возможность разных путей, «к выгоранию». К нему ведут, во-первых, душевное истощение при работе с людьми, во-вторых, несоответствие личности психологическим особенностям рабочей обстановки. К «выгоранию» может приближать незаметное ухудшение здоровья, а также одряхление стареющего человека. «Выгоранием» души может неблагоприятно завершиться «работа горя» после трагических невозвратимых утрат [Малкина-Пых И.Г., 2005 и др.].

Итак, несоответствие условий жизни и работы чаяниям и способностям человека создают «стресс жизни», в частности ведут к «выгоранию». Здесь все более или менее ясно. В отличие от этого «выгорание» из-за психического истощения при обслуживании клиентов в благоприятных (часто даже очень хороших!) условиях работы и жизни остается загадочным явлением. Зачем оно возникает, для чего его возможность сформирована в антропогенезе?

Пытаясь ответить на этот вопрос, надо исходить из того, что как бы ни были благоприятны условия труда по обслуживанию клиентов (пациентов, покупателей и т.п.), все же это не обыденное, не произвольное общение с людьми. Профессия обязывает «общаться», обслуживая их в соответствии с заданными нормами и, главное, «искренне» источая позитивные эмоции, даже, когда истинного повода для них нет у социального работника (врача, продавца и т.п.). И когда он печален или рассержен, и когда его личные радости никак не соотносятся с обслуживаемыми людьми.

Можно предположить, что долгое, профессионально-вынужденное общение со многими людьми – противоестественно для определенного типа личностей (и их немало). Видимо, у них есть предел возможности «дарить» другим свою душевность, свое участие в чужих нуждах и невзгодах. Противоестественная интенсивность вынужденного «душевного» общения первоначально включает защитное поведение, ограничивающее (или агрессивно-ломающее) контакты с людьми. Если же из-за служебного долга приходится пренебрегать этими «тревожными сигналами», то возникает дезадаптация профессионала; в конце концов, с необратимыми «поломками» некоторых личностных функций: потеря ценностных ориентаций, уплощение эмоций, утрата возможности сопереживать даже с близкими людьми.

Противоестественность чрезмерного служебного «общения» часто усугубляется его установками: быть душевным, убедительным ради финансовых нужд фирмы. Даже если в этом «общении» нет ничего плохого, но все же оно не душевное, а вынужденное.

При массовом «выгорании» люди начинают «поедать» друг-друга. Самоликвидируются добренькие, душевные личности. Устраняются человечность взаимоотношений, взаимопомощь. Массовое, тотальное «выгорание» заканчивается самоуничтожением всей группы (сообщества, социума) и заменой его в локусе обитания иными, жизнеспособными (радостными, гуманными) сообществами. Иными словами, массовое «выгорание» – это особая, специфическая форма болезни социума, ведущая его к «предсмертному» состоянию. А окончательно «умереть» ему помогут жизнеспособные конкуренты. Если это ведет к исчезновению (уходу, увольнению, заболеванию) из группы лишь «выгоревших» ее членов, то создаются условия для замены их молодыми «не выгорающими» энтузиастами, с восстановлением жизнеспособности (трудоспособности, боеспособности) коллектива. Может быть в этом смысл «выгорания» как одного из многих антропологических механизмов социального очищения и возрождения?

Этологами установлено, что в животном мире при необходимости проявляются и действуют различные врожденные аналоги «выгорания».

 

Е. Ошибочные подходы к пониманию «выгорания»

1) Неполноценны подходы к «выгоранию», рассматривая исключительно эмоциональную его составляющую, не обращая внимание на прочие его компоненты (так появилось выражение «эмоциональное выгорание»). Еще более бесперспективен взгляд на «выгорание» лишь с оценкой утраты профессиональных успехов человека (так называемого «профессионального выгорания»).

2) Синдром «выгорания» личности можно сравнивать с симптоматикой «стресса жизни», но не надо перемешивать их. Если это делать, то окончательно исчезает отчетливое представление о «выгорании» как о состоянии, специфическом, самостоятельном. Попытки некоторых авторов найти при все большем «выгорании» три фазы, присущие динамике стресса (описанные Гансом Селье), разрушают концепцию «выгорания личности», «выгорания персонала», провозглашенную Кристиной Маслач и дезориентируют психотерапевтов, пытающихся помочь «выгорающим» людям.

3) Есть мнение, что «выгорание» – это механизм психологической защиты от психотравмирующих воздействий. Если это «защита», то по принципу: «Брось, а то уронишь!»; есть еще более близкая к такому пониманию «выгорания» метафорическая восточная притча: «Если у тебя плохой сосед, сожги свой дом и уйди». Но при «выгорании» душа человека сгорает вместе с домом. Слишком уж трагична эта «защита» с утратой (чаще навсегда), хорошего отношения ко всем людям (а стало быть, потеря друзей), способностей переживать радости и надежды на хорошее. Человек с полностью «выгоревшей душой» – живой мертвец. На основании исследований Е.Г. Луниной показано, что негативные личностные изменения (в том числе искажение нравственных норм), возникшие в ходе профессиональной деятельности – это не «защита», а нарушение защитных систем человеческой психики. В их основе – ослабление адаптационных возможностей организма. И главным становится не «профессиональная деформация», а «разрушение личности». [Лунина Е.Г., 1997]. Но, может быть в отдельных случаях, «выгорая» человек с «уплощенными эмоциями» все-таки становится защищенным своей бесчувственностью от смертельных «болезней стресса»: инфаркта сердца, инсульта головного мозга, прободной язвы желудка? Живя с «мертвой душой», он защищает от смерти свое тело ?

4) «Выгоранием» не надо называть некоторые защитные состояния, возникающие при стрессе. У человека эмоционально-регидного, в экстремальных ситуациях может возрастать его регидность. Но не при всех людях, лишь, когда рядом надоевшие, неприятные, опасные. Это не «выгорание», а психологическая защита от стресса при напряженной или даже опасной монотонии. И еще люди, склонные к интериоризации, из-за стрессе еще больше «уходят в себя», и кажутся еще более безучастными к другим людям, равнодушными к работе, но при этом у них усиливается интерес к своим личным (внутренним) проблемам. Их эмоции не угасли – они не обращены к другим людям. Это тоже не «выгорание». Это «психологическая защита». После исчерпания экстремальной ситуации, такие интроверты становятся как и прежде умеренно общительными.

 

Ж. О «выгорании личности» и ее деформации при посттравматическом стрессовом расстройстве

Особенно частым и глубоким «выгорание» было у американских военнослужащих, вынужденных по роду своей деятельности проводить организационные и карательные действия среди населения во время войны США во Вьетнаме. Там «работа с людьми», когда эти люди – партизаны и их приходилось допрашивать, применяя специальные методы (попросту говоря – пытать), могла настолько изнурять психику, что это приводило не только к «выгоранию души», но и к посттравматическому стрессовому расстройству (ПТСР) с его тяжелейшим последствием – суицидом.

Сходный феномен стал возможным у российских военных, возвращающихся с «чеченских войн» конца XX и начала XXI столетий. «Выгорание» и ПТСР могли быть особенно выраженными у бойцов спецподразделений, профессионально общавшихся с враждебно настроенным мирным населением и с боевиками, выдававшими себя за мирных граждан. (Подробнее об этом см. 4.5.) В экстремальных условиях (во время боевых противостояний, катастроф) возможны трагические эпизоды, условно говоря, «общения» с последующим развитием болезненных состояний, содержащих симптомы и «выгорания души», и ПТСР. «Сложность феномена профессиональной деформации не позволяет строго выдерживать исходные признаки классификации и приводит к частичному пересечению или даже отождествлению ее подмножеств» [Марьин М.И., Касперович Ю.Г., 2006; Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., 2004].

Психологической службой МВД России под руководством профессора М.И. Марьина были созданы эффективные программы рекреации работников МВД, служивших в «горячих точках» России [там же].

Благодаря этому было предотвращено возрастание суицидальности в боевых контингентах, возвращающихся из Чеченской республики после «наведения конституционного порядка» [Гордиенко Ш.А., 2006]. И все же суицидальность воевавших в Чечне остается печальным показателем опасности боевых психотравм [Грачев С.Г., 2006]. Наряду с этим, замечено, что самоубийственным стрессовым тенденциям «противостоит» стремление ветеранов нынешних чеченских войн воспроизводить потомство, создавать новые семьи [там же].

Для различения (дифференциации) «выгорания» и ПТСР надо установить: было ли в анамнезе (в истории жизни) пациента психотравмирующее событие (цепь событий), как причина ПТСР. Если не было отчетливой психотравмы, то не стало ли экстремальное общение настолько впечатляющим, что его надо рассматривать как причину развития ПТСР. «Выгоранием» в истинном, рафинированном смысле этого термина следует называть синдром деформации личности, в анамнезе, которой не было заметных, значительных психотравм.

Можно ли называть «выгоранием души» изменение личности, не пережившей тяжелой психологической травмы (стресса) «вялотекущим посттравматическим стрессовым расстройством»? Если видеть травмирующий фактор в обилии пациентов, жаждущих помощи, когда открытость души исцеляющего их человека превращается в душевную рану, то – да. Но вряд ли надо так расширительно понимать термин «посттравматическое стрессовое расстройство».

Для понимания различий «стресса жизни», «выгорания» и ПТСР может оказаться целесообразным взгляд на них с позиции концепции о функциональных системах академиков П.К. Анохина и К.В. Судакова [Анохин П.К., 1980; Судаков К.В., 1981]. При этих во многом различных экстремальных состояниях, вероятно, формируются разные функциональные системы жизнедеятельности. Иными словами, можно сказать – под действием чрезвычайных факторов происходят «стрессовые кризисы» разного рода (и ранга), формирующие необходимые защитные функциональные системы.

 

2. Неизлечимость «выгоревшей души»?

Специалисты по «выгоранию» в США и Европе приходили к выводу: излечить «выгорание» нельзя [Paine W.S. (ed.), 1982; Farber B.A. (ed.), 1983 и др.]. Так ли это? Да, окончательно «выгоревшую личность» вылечить не удается. Надо измениться самой личности, стать другой, у которой «выгорания» уже нет.

Вспомним старинную рекомендацию: «Если переутомился физически – надо выспаться; если переутомлена нервная система – надо подлечиться у невропатолога и отдыхать в санатории; если переутомился душевно – надо изменить жизнь». В третьем варианте речь шла о «выгорании». Чтобы спастись от него надо изменить свою жизнь. Это почти не возможно в нашей обыденной, занужденной действительности. Она не выпускает впрягшегося в нее человека, должного день за днем отдавать силы своей работе (часто к другой он не способен), общаясь с людьми, «выгорающими», как и он. А близкие ему люди, когда-то дорогие и любимые, теперь не понимают и с трудом терпят его «выгорание».

Чтобы излечиться от «выгорания», нужен случай или человек, которые помогут уйти, ускользнуть от обыденности; уехать «на природу», непременно с намерением навсегда остаться там; «опроститься», став сельским жителем, лесником, пчеловодом, наконец, сторожем в садовом товариществе. Труднее, но можно, напротив, «усложниться» личности человека, чтобы вытеснить новым занятием все «выгоревшее» из души: вернуться к неосуществленным мечтам, заняться искусством самому, или с новыми людьми, отправиться в путешествие по когда-то манившим странам. Есть и другие пути избавления от «себя-выгоревшего». Могут стать полезными экстремальные виды спорта в природных условиях: в горах, на воде, в воздухе. Но следует остерегаться экстремальных «забав» – не надо «играть» жизнями других людей. По началу это уводит от причин «выгорания», потом усугубляет его. «Играя» болью и смертью других можно растратить последние, тайные запасы своей души (глубинные резервы психики).

Таким образом, чтобы излечиться от «выгорания души» можно, и надо не упустить случай, и свой душевный порыв, который откроет путь к «новой» жизни.

«Выгорания» удается избежать, если семья и друзья поддерживают в человеке убежденность в том, что, несмотря на трудности, он может проявить себя достойно. Но главное, конечно, регулярно отдыхать не только телом, но и душой. И еще, спасаясь от «выгорания», нужно всегда достойно решать проблему ответственности.

Но вот, еще один «проект» спасения от «выгорания». Продуктивен ли он? Учтем, что на себе это пробовать опасно. Итак, что же делать окончательно «выгорающему»? Позволить себе мечтать. Воспользуйтесь и чужими фантазиями: почитайте беллетристику (детектив, бульварный роман). Мечтания разбудит надежды, рассеют туман безразличия и мглу безразличия ко всему. И все же, учитесь полезному, спасение от выгорания, как это ни странно, на путях расширения знаний. Учеба откроет новые горизонты, поднимет над пепелище выгоревшей души, подарит вам веру в себя. Надейтесь, что в будущем вас посетить любовь. Не стесняйтесь своей доброты, доброжелательности. Даже крупицы добра, подаренные людям, тем, что рядом, умиротворят и укрепят вашу душу. Религия – один из путей спасения выгоревшей души, но опасайтесь своего фанатизма: он может быть симптомом «выгорания», агрессивной конфронтации с мiром.

 

3. Арсенал «не выгорающей личности»

Есть ли люди «не выгорающие»? Да. Каковы их способы сохранять свои души, откуда берется их жизнеспособность?

Совместно с Колбиной Т.В. нами проведено исследованиие «не выгорающих» личностей. Кратко изложим результаты этой работы. «Не выгорающую личность» (НЛ) отличают:

1. Уравновешенность психических процессов. Эмоции у НЛ выражены, но уравновешены: «она горит не полыхая». Такая личность «сама с собой в ладу». Этот человек, как правило, интернал (с опорой на себя самого). Такому человеку быть одному не скучно.

2. Постоянное виденье позитивных последствий любых своих начинаний и в больших делах, и в малых: «Мою пол, и представляю, каким чистым и хорошим он будет». Такую личность подпитывает радость триумфа, взятая взаймы у предстоящих побед. Такое свойство у НЛ усиливается при стрессе.

3. Любовь к работе благодаря созданию новизны в ней. «Не выгорающие» преподаватели, обследованные нами, постоянно черпали из Интернета новые данные для занятий со студентами, разрабатывали новые циклы лекций.

4. Важнейшим свойством НЛ оказалась ироничность. «Не выгорающего» преподавателя развлекала даже тупость и лень его студентов. Ни рассерженности, ни равнодушия к ним не было.

5. Удовлетворение жизнью НЛ подпитывается способностью видеть бесконечное разнообразие и изменчивость всего, даже в мелочах, прежде всего, в природных явлениях.

6. Для НЛ свойственен умеренный фатализм. «Умру ли я, живу ли я – я мошкою счастливую летаю», так поется в детской песенке. Фатализм, «не выгорающего» человека способствует беспрерывному удовлетворению жизнью.

7. «Не выгорающий» человек питает теплом своей души других людей, часто сам того не замечая. И окружающие его люди этого не замечают, и начинают чувствовать его незаменимость, когда он уходит навсегда.

8. «Не выгорающий» человек всегда любим нижестоящими служащими. В этом его защита «снизу».

9. Достоинства НЛ, уважение и любовь к ней, казалось бы, должны вызывать зависть. Она блокируется по-разному:

а) тем, что НЛ бывает человеком очень уж отличным от всех, «каким-то странным», «чудаковатым», и даже может казаться ничтожным, т.е. недостойным зависти;

б) мифологемами, витающими вокруг «не выгорающего», т.е. тем, что он кажется человеком, приобщенным к «миру богов», если он имеет международное научное признание, если его приглашают давать интервью СМИ, или он помимо основной работы – эксперт-консультант в высоких государственных инстанциях, если у него есть близкие люди во властных структурах. Это – блокада от негативных воздействий «по горизонтали»;

10. Защищена ли НЛ «сверху»? Каковы ее отношения с «верхами»? «Не выгорающий» человек всегда ответит: «Никаких!». Так ли это?

Анализ психологической защиты НЛ от руководства, начальства оказался сложной задачей. «Не выгорающие» личности отрицали необходимость для себя такой защиты. Психологическую сущность защиты «не выгорающих» от влияний начальства, сковывающего их личностную свободу, от моральных травм, наносимых властью, можно объяснить следующим образом. В советское время, особенно при жестоких авторитарных правлениях, главной, а может быть единственной силой, в душе людей, определяющей их отношение к власти, был потаенный страх. Он сжигал души из-за полной беззащитности населения. Это был постоянный ужас перед жестокой, безликой, бескомпромиссной системой подавления любой личностной оригинальности (а не только инакомыслия). Психика больших масс людей защищалась от властительной жути отторжением всех критических мыслей (не только слов!) о власти, не только критических, но и всех, кроме благостных, навязанных коммунистическими СМИ. Надо полагать, похожий ментальный механизм блокирует в сознании «не выгорающих» людей признание ими боязни перед властью, отключает их бесперспективный протест против властного принуждения и заодно препятствует включению «выгорания личности».

 

4. Психологическая деформация личности сотрудника органов внутренних дел

Любая деятельность участвует в формировании и развитии личности. Однако, многочасовое, каждый рабочий день, многолетнее профессиональное «общение» с правонарушителями, может деформировать работающего с ними профессионала, в частности, сотрудника органов внутренних дел (ОВД). На него воздействует и многократный стресс при задержании и обезвреживании преступников (а это может провоцировать посттравматические стрессовые расстройства – ПТСР), и специфические моральные нагрузки (ведущие к «выгоранию личности»), и часто вынужденно ненормированные рабочие дни (из-за них – физическое изнурение). Все это может создавать сложнейшую картину изменения личности сотрудника правоохранительных органов.

 

А. Сложность синдрома профессиональной деформации сотрудника УВД

Психологами, работающими в правоохранительных органах, изучено «выгорание личности» как начальный и базовый этап профессиональной деформации личности [Дубов Г.В., Опалев А.В. (ред.) Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов: учебное пособие. М., 1998]. «При этом организация деятельности и морально-психологический климат в таком коллективе характеризуется следующими факторами:

– пустая трата рабочего времени;

– опоздание и длительное отсутствие в рабочее время;

– скрытая критика условий труда;

– обсуждение указания руководителя в “кулуарах”;

– не точное выполнение решений, приказов и указаний руководителей;

– групповые сборы, длительные “перекуры” во время работы;

– уход с работы раньше положенного времени;

– отказ от работы в сверхурочное время;

– распространение слухов о коллегах;

– частые конфликты с отстранением коллектива от их разрешения;

– низкая активность при обсуждении служебных и социальных вопросов» [Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004].

Если руководитель служебного коллектива и наиболее нравственно зрелые его члены не устраняют причин «выгорания», то развивается обширный комплекс деформации личности отдельных или многих сотрудников.

Профессор А.В. Буданов, много лет изучавший профессиональную деформацию сотрудников ОВД, описал ее важнейшие компоненты. На первое место по значимости он ставит то, что: «в профессионально-нравственной сфере деформация личности проявляется в утрате адекватного представления о гражданском и нравственном смысле профессиональной деятельности, формировании ощущения ее бесперспективности, в притуплении профессионального долга, росте эгоцентризма и эгоизма. Как следствие – формальный подход к работе или использование профессиональной деятельности для достижения личных, узко эгоцентрических целей» [там же, с. 6]. Немало важно то, что возникает «в интеллектуальной сфере – притупление способности к самостоятельному мышлению, к принятию решений, потеря способности к самостоятельной учебе и профессиональному развитию; затруднения с принятием решений в нестандартной ситуации, склонность к шаблонному мышлению и догматизму, завышенная оценка своих знаний и способностей; снижение общего объема знаний, используемых при решении профессиональных задач, развитие некритического отношения к собственному мнению и оценкам происходящего; преувеличенное внимание к персональному, профессиональному опыту. В эмоциональной сфере – “огрубление чувств”, сужение и обеднение эмоционально-психологической сферы личности, ослабление способности контролировать и регулировать свои эмоции и чувства; развитие ощущения эмоциональной неуравновешенности, повышение уровня конфликтности (внешнее и внутреннее), ослабление волевых качеств и способности к сознательному самоконтролю. К этому нередко присоединяется состояние перманентной усталости и депрессии» [там же].

Профессор В.С. Медведев отметил, что личностные свойства людей, с которыми по долгу службы вынужден «общаться» сотрудник ОВД, могут провоцировать у него «деформацию личности» [Медведев В.С., 1991]. Наиболее негативное влияние было выявлено у сотрудников уголовного розыска, так как их «клиенты» социально-опасные, агрессивные, морально ущербные люди (убийцы, насильники, воры, хулиганы). Средняя степень деформации личности отмечена у работников патрульно-постовой службы, им приходится работать, как правило, с нормальными людьми, предотвращая или фиксируя правонарушения. Низкая степень деформации, по понятной причине, у сотрудников паспортной и кадровой служб.

Наиболее «коварная» причина деформации личности сотрудника правоохранительных органов возникает из-за необходимости учитывать, предвидеть логику мышления преступника, мысленно следовать за ней. Чтобы раскрыть преступление, сотрудник вынужден ставить себя на место преступника, знать его манеры, привычки, традиции, жаргон. Это может деформировать личность сотрудника, создавая не только чрезмерный негативизм к преступнику, но и уподобление ему. Такое случается, если у сотрудника ОВД «отсутствуют некоторые важные качества иммунитета – умение периодически разотождествляться от других, психологически самоочищаться, сохраняя свое “Я”» [Безносов С.П., 1997, с. 30]. В этом утверждении есть недоговоренность. Если перейти на язык психоанализа, как это сделал цитируемый автор, то следует сказать, что сотрудник правоохранительных органов должен иметь стойкое, профессионально оформленное «сверх-Я», то есть неодолимые никакими соблазнами и увлечениями морально-нравственные устои. Они не оставляют возможности для превращения защитника законности в правонарушителя, даже если сотрудник ОВД мысленно следует за помыслами преступника.

Симптомы «выгорания», отмеченны у некоторых профессионалов, работающих с «детектором лжи» [Совкова (Тарасова) И.Ю., 2003]. После многолетнего «общения» с людьми, подозреваемыми в преступлениях, у сотрудников ОВД может возникать навязчивость представления о непременной преступности подследственного вопреки показателям полиграфа о его искренних ответах. Но может быть, напротив, самообвинение в излишней подозрительности: «уж не паранойя ли у меня?» Возникает и все труднее разрешается конфликт во время принятия решения: «Врет подозреваемый или правду говорит?» Начинают казаться неубедительными психофизиологические показатели состояния допрашиваемого, регистрируемые на полиграфе. Словесные утверждения подозреваемого, живого, разумного, располагающего к себе человека, представляются правдивей показателей неодушевленного механизма – детектора лжи.

По мере нарастания «выгорание» и деформация личности отдельных сотрудников негативно, «заразительно» влияют на коллектив ОВД. Вот как описывают этот опасный процесс изучавшие его психологи: «Профессиональная деформация первоначально начинает проявляться в самой личности, затем через поведение отражается на профессиональной деятельности и ближайшем окружении. Между безнравственным и преступным поведением пролегает “пограничная полоса”, которую непременно проходит личность. То же относится к служебному коллективу, когда в нем начинают преобладать негативные нравственные ценности. Во всяком случае, любому преступлению предшествует нравственная деформация личности, образование у нее на мировоззренческом уровне аморальных нравственных установок.» [Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004, с. 8].

Своя специфика профессиональных изменений личности прослеживается в условиях воинской деятельности [Харитонов А.Н., Корчемный П.А. (ред.), 2001].

 

Б. Продолжительность службы в ОВД и вероятность деформации личности сотрудника

 

Психологические исследования наглядно показали влияние продолжительности многолетней профессиональной работы на личность сотрудников ОВД. Первый профессиональный кризис может наступить у них на первом (реже на втором) году службы. Это бывает, если сотрудник не соответствует требованиям службы. Такие сотрудники увольняются, либо у них начинается деформация личности. Второй профессиональный кризис на 3-4-ом годах службы, когда сотрудник хорошо освоил профессию, но сталкивается с отсутствие перспектив карьерного роста. Третий профессиональный кризис возможен после 10-12 лет службы; решающую роль играет отсутствие должностного роста, а наряду с ним хроническая усталость и невозможность изменить род деятельности. «Таким образом, не столько “накопление лет”, сколько “накопление кризисов” и их негативных последствий может стать стимулом развития профессиональной деформации, так же как накопление опыта преодоления кризисов может стать важным фактором профессионального роста сотрудника.» [Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004, с. 33].

«В течение первого года службы идет отбор и отсев сотрудников преимущественно по личным качествам, сформировавшимся у них до поступления на службу, … на 3-4 году значительную роль начинают играть те изменения, которые произошли в личности сотрудника, системе его взглядов и отношений уже в ходе службы.» [Такасаева К.Р., 2001, с. 23]. «Профессиональная деформация личности сотрудника ОВД как реакция на комплекс профессионально дезадаптирующих факторов, выражается в заострении личностных черт и искажении системы защитных механизмов.» [там же, с. 22].

«Выгорание личности» не редко возникает и у психологов ОВД после 3-5 лет успешной работы. Причинами становятся: во-первых, ограниченность перспектив карьерного роста; во-вторых, то, что психологом неадекватно командует офицер старший по званию, но без психологического образования, т.е. не знающий специфики психодиагностики и психокоррекции.

 

В. О гипертрофированном чувстве права на насилие

Силовые ведомства наделены властью, подкрепленной владением боевым оружием. Это необходимо. Однако, гипертрофированное право на насилие может стать причиной деформации личностей сотрудников этих ведомств. Чрезмерное, т.е. незаконное присвоение и использование власти может быть результатом деформации личности. Вместе с тем, хорошо известны периоды истории, когда государственная властная элита наделяла силовые ведомства чрезмерными репрессивными полномочиями, и это не могло не деформировать личности сотрудников этих ведомств.

При гипертрофированном праве на насилие возникают два психолого-социальных фактора деформации личности. Первый из-за того, что сотрудники ряда служб и подразделений ОВД должны профессионально «общаться» с преступниками, т.е. лицами в той или иной мере морально-ущербными. У некоторых из числа сотрудников «явление профессиональной деформации изменяет отношение к правонарушителям в диапазоне от полного неприятия (агрессивности, хамства, грубости) до вседозволенности, неслужебных связей с уголовно-преступными элементами, моральной и материальной зависимости от них… Крайняя степень профессиональной деформации личности сотрудника ОВД – профессиональная деградация, когда нарушение закона, аморальность, асоциальное поведение или профессиональное бессилие делает невозможной дальнейшую службу в органах внутренних дел» [Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004, с. 4-50].

Второй психолого-социальный фактор деформации личности сотрудников силовых ведомств заключается, по мнению изучавших его психологов, в том, что «в большинстве своем граждане Российской Федерации перестали обращать внимание на то, что сотрудники милиции … часто нарушают или пытаются нарушить их права, допускают различного рода непрофессиональные действия по отношению к гражданам (оскорбление, грубость, нетактичность и т.д.). Граждане не хотят отстаивать свои права, “позволяют” обидчикам оставаться безнаказанными, что способствует более серьезным проявлениям деформации» [там же, с. 9]. При этом психологическая порочность нарастает по «замкнутому кругу»: массированные репрессивные тенденции «силовых» органов (при безразличии и попустительстве высших властных инстанций) оставляют населению возможность лишь неприязненно терпеть нелегитимные действия. Фактическая беззащитность граждан и их враждебность к психологически деформированным сотрудникам ОВД провоцируют последних к дальнейших нелегитимным действиям и усугубляют их личностную деформацию. К сожалению, нарастание склонности «сильных» подавлять «слабых» может охватывать не только отдельных людей, но и большие сообщества и государственные системы.

В России, переживающей исторический период нестабильности, наряду с указанными есть и более общие причины девиантного (отклоняющегося вплоть до преступного) поведения сотрудников ОВД: «нестабильная социально-экономическая и политическая ситуация в стране; низкая социальная защищенность сотрудников; размытость профессионального ядра; ненадежность правовой защиты сотрудников» и др. [Тимофеев Ю.А., 2002].

Деформация личности и посттравматический стресс у профессионалов силовых ведомств – явление интернациональное. Во всех странах мира ему посвящаются сотни научных публикаций [Chang D.H., Zastrow Ch.H. 1976; Nordlicht S. 1979; Chandler E.V., Jones C.S. и др.] и сотни диссертаций [Singleton G.W., 1977; Hilbert S.B. 1979; Donahue M.J. 1977 и др.].

Г. Профилактика и устранение профессиональной деформации личности сотрудника «силовых» структур

Для профилактики и устранения профессиональной деформации личности сотрудников в Министерстве внутренних дел России была организована психологическая служба (Служба психологического обеспечения), состоящая более чем из трех с половиной тысяч высококвалифицированных психологов. В высших учебных заведениях МВД и Министерства юстиции России создано несколько психологических факультетов для подготовки кадров. Это самая мощная, хорошо организованная и эффективная психологическая организация в Российской Федерации. Под руководством доктора психологических наук, полковника Марьина Михаила Ивановича осуществлялись психологические программы повышения качества деятельности сотрудников ОВД. Для профилактики деформации их личностей велась работа по нескольким направлениям:

1. Разработаны и внедрены в практику критерии профессионального подбора лиц, пригодных для работы в ОВД. Особое внимание обращалось на морально-нравственные установки, поступающих на службу, а также на ряд психологических свойств: эмоциональную устойчивость, смелость, решимость и ответственность за свои действия, инициативность и, вместе с тем, исполнительность, готовность к работе в экстремальных условиях при длительных психических и физических нагрузках.

2. Проводятся мероприятия по повышению морально-этических устоев сотрудников ОВД, их правовой и профессиональной культуры.

3. Под непрерывном контролем проходят профилактика и лечение посттравматических стрессовых расстройств сотрудников, участвовавших в контртеррористических действиях и в ликвидации преступных группировок.

4. Осуществлялись мероприятия по оптимизации стиля руководства, снижению вероятности напряженных и конфликтных ситуациях в коллективах ОВД. Создается благоприятное отношение населения к сотрудникам ОВД и моральная поддержка ближайшим окружением (семьей, соседями и пр.).

5. Осуществляется планомерное повышение профессиональной квалификации психологов ОВД:

а) дальнейшее профессиональное обучение;

б) обмен опытом на регулярных семинарах, конференциях;

в) сменная работа в «горячих точках» России.

* * *

«Выгорание» персонала социальных служб, профессиональная деформация личности сотрудников «силовых» ведомств, работающих с людьми – многоликое сочетание стрессовых расстройств преимущественно с психолого-социальными проявлениями. Они незаметно подкрадываются, разрушая нормальное общение и взаимодействие людей, становятся отчетливо заметными, когда устранить их уж очень трудно. Основная причина этих расстройств – социальные особенности общества, неудовлетворяющего естественные человеческие потребности в гармонии благополучной жизни, в радости, любви, в разнообразии достойных событий. Важная причина «выгорания» – лишение права на одиночество, на общение только с теми, с кем хочется проводить время своей жизни. Потому избавиться от «выгорания» души можно изменив порядок жизни с пресыщением вынужденным общением.

Массовое «выгорание» – это психо-социальная болезнь стресса. В индивидуальном его проявлении можно видеть симптомы психических болезней стресса. Такое «выгорание» сопоставимо с невротическим развитием личности и может рассматриваться с позиции концепции неврозов (см. 4.1.4., 4.1.5.).

 

Alexandr R.J., 1980. “Burning out” versus “punching out”, // Journal of Human Stress 6(1), 37-41

Chandler E.V., Jones C.S. Cynicism: an inevitability of police work?// Journal of Police Science and Administration, 7(1) 65-68

Chang D.H., Zastrow Ch.H., 1976. Police evaluative perceptions of themselves, the general public and selected occupational groups// Journal of Criminal Justice, 4(1), 17-27;

Donahue M.J. 1977. Peer counseling for police officer: A program for shill development and personal growth// Diss. Abs. Int. 38 (4-A) 1992-1993

Edelwich J., Brodsky A., 1980. Burn-out: stages of disillusionment in the helping professions N.Y.: Human Sciences Press;

Emener W.G., Luck R.S. 1980. Emener Luck Burnout Scale (E.L.B.O.S.)

Farber B.A. (ed.) 1983. Stress and burnout in the human service professions. N.Y. Pergamon Press;

Freudenberger H.J., 1974. Staff burn-out// Journal of Social Issues 30 (1), 159-165

Gillespie D.F., 1981. Correlates for active and passive types of burnout// Journal of Social Service Research 4(2). 1-16

Harrison W.D. 1980. Role strain and burnout in child-protective service workers// Social Service Review 54, 31-44

Hilbert S.B. 1979. Social isolation among police officers// Dis. Abs. int. 39 (11-A), 6976;

Jones J.W. (ed.), 1981. The burnout syndrome: Current research, theory, interventions. Park Ridge, Ill.: London House Press: Gillespie D.F. editor. Burnout Among Social Workers. N.-Y. – London : The Haworth Press 1986

Krowinski W.J. 1981. A construction validation study the Maslach Burn-out Inventory. Pittsburgh: University of Pittsburgh. School of Social Work

Lester D. 1986. Subjective Stress and Self Esteem of Police Officers// Perceptual and Motor Skills 63.13-34;

Maslach C., 1976. Burned-out// Human Behavior, 5 (9), p. 16-22;

Maslach C., 1978 (а). The client role in staff burnout// Journal of Social Issues 43(4). 11-124

Maslach C., 1978 (б). Job burnout: How people cope// Public Welfare 36(2), 56-58

Maslach C., 1982. Burnout the cost of caring. N-Y: Prentice Hall Press:

Cherniss C., 1980. Professional burnout in human service organizations. N.Y.: Praeger;

Maslach C., Jackson S.E. 1979. Burnout cops and their families// Psychology Today 12 (12) 59-62;

Maslach C., Jackson S.E. 1981 (а). The Maslach Burnout Inventory Palo Alto. Calif.: Consulting Psychologists Press

Maslach C., Jackson S.E. 1981 (б). The measurement of experienced burnout// Journal of Occupational Bechavior 2.99-113

Maslach C., Jackson S.E. 1982. Burnout in health professions: A social psychological analysis// Social psychology of health and illness. Hillsdale N.J.: Lawrence Erlbaum

Maslach K., Schaufeli W.B., Leiter M.P., 2001. Job Burnout // Annual Review of Psychology. 2001. V. 52, p. 387-422

Nordlicht S., 1979. Effects of stress on the police officer and family// New York State Journal of Medicine 79(3) 400-401;

Pain W.S. (ed.) 1982. Job stress and burnout: Research, theory and intervention perspectives, Beverly Hills, Calif: Sage Publications;

Pines A., Maslach C. (eds.), 1979. Experiencing social psychology. N.Y.: Knopf;

Pines A.M., Aronson E., Kafry D. 1980. Burnout: From tedium to personal growth. N.Y.: Free Press;

Reid K.E. (ed.), 1979. Burnout in the helping professions. Kalamazoo, Mich: Western Michigan University;

Singleton G.W., 1977. Effects of job related stress on the physical officers// Dissertation Abstracts international 38, (5-B), 2384;

Vash C.1980. The burnt-out administrator. N.Y.: Springer

Veninga R.L., Spradley J.P., 1981. The work/stress connection: How to cope with job burnout. Boston: Little Brown;

White W.L. 1979. Relapse as a phenomenon of staff burn-out among recovering substance abusers, Rockvill, Md: HCS. Inc

Агапова М.В., 2004. Социально-психологические аспекты социального выгорания и самоактуализация личности. Дисс… канд. психол. наук. Ярославль;

Анохин П.К., 1980. Узловые вопросы теории функциональной системы. М., Наука

Безносов С.П., 1997. Профессиональная деформация личности: подходы, концепции, метод. Автореф. дисс….докт. психол. наук, СПб, с. 30

Буданов А.В., 1992. Работа с сотрудниками органов внутренних дел по профилактике профессиональной деформации: Практическое пособие для руководящих работников УВД, ОВД, служб по работе с личным составом, подразделений морально-психологического обеспечения деятельности ОВД М.: ГУВД г. Москвы.

Володкович В.Л., 2007. Жизнь иллюзий. Личное сообщение

Гордиенко Ш.А., 2006. Психолого-педагогическая подготовка к выполнению оперативно-служебных задач в экстремальных условиях// Психопедагогика в правоохранительных органах. № 1 (25), с. 40-42

Грачев С.Г., 2006. Особенности социально-психологический деформации личности сотрудников органов внутренних дел, принимавших участие в контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона// Вопросы психологии экстремальных ситуаций, 2006, № 4, с. 25-29

Китаев-Смык. Л.А., 1989. Стресс и психологическая экология//Природа, 7, 98-105

Константинов А.Е., 2005. Акмеологические условия саморегуляции отрицательных психологических состояний государственных служащих в особых условиях деятельности. Дисс… канд. психол. наук. М.

Лунина Е.Г., 1997. Социально-психологическая поддержка как фактор минимизации профессиональной деформации сотрудников правоохранительных органов. Автореф…. канд. пед. наук М.

Малкина-Пых И.Г., 2005. Экстремальные ситуации : Справочник практического психолога. М.: Эксмо

Марьин М.И., Буданов А.В., Петров В.Е., Борисова С.Е., Такасаева К.Р., Адаев А.И., 2004. Профилактика профессиональной деформации личности сотрудника органов внутренних дел: Методическое пособие под общей ред. В.М. Бурыкина. М.: ИМЦ ГУК МВД России, с. 70

Марьин М.И., Касперович Ю.Г., 2006. Психологическое обеспечение оперативно-служебной деятельности ОВД и работа с кадрами// Психопедагогика в правоохранительных органах. 2006. № 1 (25), с. 3-8;

Медведев В.С., 1991. Психология профессиональной деформации сотрудников внутренних дел. Автореф. …дисс. докт. психол. наук, Киев

Совкова (Тарасова) И.Ю., 2003. Деструктивное поведение личности в кризисных ситуациях служебной деятельности// Психопедагогика в правоохранительных органах.. 2003, №1 (19), с. 73-81

Судаков К.В., 1981. Системные механизмы эмоционального стресса. М.: Медицина

Такасаева К.Р., 2001. морально-психологические факторы профессиональной деформации личности сотрудника ОВД. Автореф. дисс. … канд. психол наук. М., с. 23

Тимофеев Ю.А., 2002. О некоторых проблемах предупреждения отклоняющегося (девиантного) поведения сотрудников Органов Внутренних Дел// Психопедагогика в правоохранительных орагнах, № 1(17), с. 93-95

Харитонов А.Н., Корчемный П.А. (ред.), 2001. Психология и психотерапия в условиях воинской деятельности М.: ВУ